Page 192 - Откровение. Детство
P. 192

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство


                   Это было настоящее пекло, из которого не было выхода назад в тот при-
              вычный и добрый мир, в котором остался её дом, её друзья и всё то, к чему она
              с малых лет была привычна и что так сильно и искренне любила... И не было
              никого, кто мог бы помочь или хотя бы дал малейшую надежду выжить.
                   Серёгины пытались сохранять присутствие духа за троих и старались лю-
              быми  способами  поднять  настроение  княжны  Елены,  но  она  всё  глубже  и
              глубже входила в почти полное оцепенение и иногда сидела целыми днями в
              безразлично-замороженном состоянии, почти не реагируя на попытки друзей
              спасти её сердце и ум от окончательной депрессии.
                   Были только две вещи, которые ненадолго возвращали её в реальный мир
              — если кто-то заводил разговор о её будущем ребёнке или, если приходили лю-
              бые, хоть малейшие новые подробности о предполагаемой гибели её горячо лю-
              бимого Николая. Она отчаянно желала узнать (пока ещё была жива), что же по-
              настоящему случилось, и где находился её муж или хотя бы где было похоро-
              нено (или брошено) его тело.
                   К сожалению, не осталось почти никакой информации о жизни этих двух
              мужественных и светлых людей, Елены и Николая де Роган-Гессе-Оболенских,
              но даже те несколько строчек из двух оставшихся писем Елены к её невестке
              Александре, которые каким-то образом сохранились в семейных архивах Алек-
              сандры во Франции, показывают, как глубоко и нежно любила своего пропав-
              шего мужа княжна.
                   Сохранилось всего несколько рукописных листов, некоторые строчки ко-
              торых, к сожалению, вообще невозможно разобрать. Но даже то, что удалось —
              кричит глубокой болью о большой человеческой беде, которую, не испытав,
              нелегко понять и невозможно принять.
                   12 апреля, 1927 года. Из письма княжны Елены к Александре (Alix) Обо-
              ленской:
                   «Сегодня очень устала. Вернулась из Синячихи совершенно разбитой. Ва-
              гоны  забиты  людьми,  даже  везти  скот  в  них  было  бы  стыдно
              ………………………… Останавливались в лесу — там так вкусно пахло грибами
              и земляникой... Трудно поверить, что именно там убивали этих несчастных!
              Бедная Эллочка (имеется в виду великая княгиня Елизавета Фёдоровна, которая
              являлась роднёй моего дедушки по линии Гессе) была убита здесь рядом, в
              этой жуткой Староселимской шахте… какой ужас! Моя душа не может при-
              нять такое.  Помнишь, мы говорили:  «пусть земля будет пухом»?..  Великий
              Боже, как же может быть пухом такая земля?!.
                   О,  Аlix,  моя  милая  Alix!  Как  же  можно  свыкнуться  с  таким  ужасом?
              ........................................ ........................................... я так устала просить и уни-
              жаться… Всё будет совершенно бесполезно, если ЧК не согласится послать
              запрос в  Алапаевск  ...........  Я  никогда не  узнаю  где его  искать,  и  никогда не
              узнаю, что они с ним сотворили. Не проходит и часа, чтобы я не думала о та-
              ком родном для меня лице... Какой это ужас представлять, что он лежит в
              какой-то заброшенной яме или на дне рудника!.. Как можно вынести этот




                   К оглавлению                            188
   187   188   189   190   191   192   193   194   195   196   197