Page 350 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

старому, Венеция почти пустовала. Я шла вдоль одиноких каналов не в силах
поверить своим глазам!.. Было ещё не поздно, и обычно в такое время город
ещё шумел, как встревоженный улей, предвкушая любимый праздник. Но в тот
вечер красавица Венеция пустовала... Я не могла понять, куда же подевались
все счастливые лица?.. Что произошло с моим прекрасным городом за те ко-
роткие несколько лет???
Медленно идя по пустынной набережной, я вдыхала такой знакомый, тёп-
лый и мягкий, солоноватый воздух, не в силах удержать текущих по щекам од-
новременно счастливых и печальных слёз... Это был мой дом!.. Мой по-насто-
ящему родной и любимый город. Венеция навсегда осталась МОИМ городом!..
Я любила её богатую красоту, её высокую культуру... Её мосты и гондолы... И
даже просто её необычность, делая её единственным в своём роде городом,
когда-то построенным на Земле. Вечер был очень приятным и тихим. Ласко-
вые волны, что-то тихо нашёптывая, лениво плескались о каменные порталы...
И плавно раскачивая нарядные гондолы, убегали обратно в море, унося с собою
осыпавшиеся лепестки роз, которые, уплывая дальше, становились похожими
на алые капли крови, кем-то щедро разбрызганные по зеркальной воде.
Неожиданно, из моих печально-счастливых грёз меня вырвал очень знако-
мый голос:
— Не может такого быть!!! Изидора?! Неужели это и правда ты?!..
Наш добрый старый друг, Франческо Ринальди, стоял, остолбенело меня
разглядывая, будто прямо перед ним неожиданно появился знакомый призрак...
Видимо никак не решаясь поверить, что это по-настоящему была я.
— Бог мой, откуда же ты?! Мы думали, что ты давным-давно погибла!
Как же тебе удалось спастись? Неужели тебя отпустили?!..
— Нет, меня не отпустили, мой дорогой Франческо, — грустно покачав
головой, ответила я. — И мне, к сожалению, не удалось спастись... Я просто
пришла проститься...
— Но, как же так? Ты ведь здесь? И совершенно свободна? А где же мой
друг?! Где Джироламо? Я так давно его не видел и так по нему скучал!..
— Джироламо больше нет, дорогой Франческо... Так же как нет больше
и отца...
Было ли причиной то, что Франческо являлся другом из нашего счастли-
вого «прошлого», или просто я дико устала от бесконечного одиночества, но,
говоря именно ему о том ужасе, который сотворил с нами Папа, мне стало
вдруг нечеловечески больно... И тут меня наконец-то прорвало!.. Слёзы хлы-
нули водопадом горечи, сметая стеснения и гордость, и оставляя только лишь
жажду защиты и боль потерь... Спрятавшись на его тёплой груди, я рыдала,
словно потерянное дитя, искавшее дружескую поддержку...
— Успокойся, мой милый друг... Ну что ты! Пожалуйста, успокойся...
Франческо гладил мою уставшую голову, как когда-то давно это делал
отец, желая успокоить. Боль жгла, снова безжалостно швыряя в прошлое, ко-
торого нельзя было вернуть, и которое больше не существовало, так как не

было больше на Земле людей, создававших это чудесное прошлое....

К оглавлению 346