Page 390 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

непредсказуемы. Как мне понять их, подскажи! Я не могу спасти народ, его не
поняв... Что же мне делать, Учитель?
Иоанн смотрел на него очень ласково, как смотрит отец на любимого
сына, и наконец глубоким, низким голосом произнёс:
— Ты знаешь их речь — попытайся раскрыть её, если сможешь. Ибо речь
— это зеркало их души. Этот народ был когда-то проклят нашими Богами,
так как пришёл он сюда на погибель Земли... Мы пытались помочь ему, посылая
сюда тебя. И твой Долг — сделать всё, чтобы изменить их суть, иначе они
уничтожат тебя... А потом и всех остальных живущих. И не потому, что
они сильны, а лишь потому, что лживы и хитры, и поражают нас, как
чума.
— Они далеки от меня, Учитель... Даже те, что являются друзьями. Я не
могу почувствовать их, не могу открыть их холодные души.
— А зачем же тогда они нужны нам, папа? — вдруг включился в разговор
взрослых, малый «участник» собрания.
— Мы пришли к ним, чтобы спасти их, Светодар... Чтобы вытащить за-
нозу из их больного сердца.
— Но ты ведь сам говоришь, что они не хотят. А разве же можно лечить
больного, если он сам отказывается от этого?
— Устами младенца глаголет Истина, Радомир! — воскликнул до сих пор
слушавший Радан. — Подумай, ведь если они сами этого не хотят, можешь ли
ты насильно заставить людей измениться?.. И уж тем более — целый народ!
Они чужды нам в своей вере, в понятии Чести... которой, по-моему, у них даже
и нет. Уходи, мой брат! Они уничтожат тебя. Они не стоят и дня твоей
Жизни! Подумай о детях... о Магдалине! Подумай о тех, кто любит тебя!..
Радомир лишь печально покачал головой, ласково потрепав златовласую
голову своего старшего брата.
— Не могу я уйти, Радан, не имею такого права... Даже если мне не
удастся помочь им — я не могу уйти. Это будет похоже на бегство. Я не могу
предавать Отца, не могу предавать себя...
— Людей невозможно заставить меняться, если они сами этого не же-
лают. Это будет всего лишь ложью. Им не нужна твоя помощь, Радомир. Они
не примут твоё учение. Подумай, брат...
Иоанн печально наблюдал спор своих любимых учеников, зная, что оба они
правы, и что ни один из них не отступится, защищая свою правду... Они оба
были молоды и сильны, и им обоим хотелось жить, любить, наблюдать, как
растут их дети, бороться за своё счастье, за покой и безопасность других,
достойных людей. Но судьба распорядилась по-своему. Они оба шли на стра-
дания и, возможно, даже на гибель, всё за тех же других, но в данном случае
— недостойных, ненавидевших их и их Учение, бессовестно предававших их
людей. Это смахивало на фарс, на абсурдное сновидение... И Иоанн

К оглавлению 386