Page 52 - USiBR
P. 52
Робинс сделал весьма несоциалистические и империалистические комментарии, что
рукопись является «необычайно точной, прозорливой и хорошо выполненной», но при этом
он сделал одну или две оговорки, в частности о том, что признание большевиков сильно за-
поздало и должно быть осуществлено немедленно, ибо, если США признают большевиков,
— «я верю, мы будем иметь контроль над избытком ресурсов России и поставим контроли-
рующих сотрудников на всех пограничных пунктах»118.
Это стремление получить «контроль над избытком ресурсов России» было очевидно и
для русских.
Звучало ли это, как голос социального реформатора из американского Красного Кре-
ста или как дельца-горнопромышленника с Уолл-стрит, занимающегося практическим осу-
ществлением империализма?
В любом случае Робинс не испытывал колебаний в отношении своей поддержки
большевиков119.
Спустя всего лишь три недели после начала большевицкой фазы революции Робинс
телеграфировал Генри Дэвисону в штаб-квартиру Красного Креста: «Прошу настоять у пре-
зидента на необходимости наших непрерывных связей с правительством большевиков».
Интересно, что эта телеграмма была ответом на телеграмму с инструкциями Робинсу о
том, что «президент хочет прекратить прямую связь представителей США с большевицким
правительством»120.
Несколько отчетов Государственного департамента содержат жалобы на партизанский
характер деятельности Робинса. Например, 27 марта 1919 года Харрис, американский кон-
сул во Владивостоке, прокомментировал долгую беседу, которую имел с Робинсом, проте-
стуя против серьезных неточностей в отчетах последнего.
Харрис писал: «Робинс заявил мне, что германские и австрийские военнопленные не
вступали в армию большевиков до мая 1918 года. Робинс знал, что это заявление было аб-
солютно ложным». Харрис далее привёл очевидные детали, о которых знал Робинс 121.
Харрис делал вывод: «Робинс намеренно исказил факты, касающиеся тогдашнего по-
ложения в России, и с тех пор продолжает делать это».
После возвращения в США в 1918 году Робинс продолжил свою деятельность в пользу
большевиков. Когда Комитет Ласка изъял документы Советского бюро, обнаружилось, что
Робинс состоял в «обширной переписке» с Людвигом Мартенсом и другими членами Бюро.
Одним из наиболее интересных изъятых документов было письмо от Сантери Нуорте-
ва (он же Александр Ниберг), первого советского представителя в США, «товарищу Кага-
ну», редактору газеты «Нью-Йорк дейли форвард».
Письмо призывало партию с полным доверием подготовить путь для Раймонда Робин-
са:
«(В газету) «Форвард» 6 июля 1918 года
Уважаемый товарищ Каган,
Крайне важно, чтобы социалистическая пресса немедленно потребовала слушания и
публичного отчёта перед американским народом полковника Раймонда Робинса, только что
вернувшегося из России, где он возглавлял миссию Красного Креста.
Опасность вооруженной интервенции сильно возросла. Реакционеры используют че-
хословацкий мятеж как причину для вторжения. У Робинса есть все факты об этом и о ситу-
ации в России в общем. Он придерживается нашей точки зрения.
Прилагаю копию редакционной статьи Колла, в которой показана общая линия аргу-
ментации, а также содержатся некоторые факты о чехословаках.
С братским приветом, PS&AU Сантери Нуортева»
118 Bullard ins., U.S. State Dept. Decimal File, 316-11-1265.
119 The New World Review (осень 1967 г., с. 40) в комментарии относительно Робинса отмечает, что он
«симпатизировал целям революции, хотя и был капиталистом...».
120 Посольство в Петрограде, архив Красного Креста.
121 U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/4168.
К оглавлению 52
