Page 138 - Зеркало моей души, Том 1

Николай Левашов «Зеркало моей души». Том 1.

спирали, о которой говорилось ранее. Конечно, только психически
ненормальный человек мог добровольно согласиться стать донором. Но очень
часто доноров об их желании никто не спрашивал! «Просто» бралась фотография
желаемого донора и … помещалась в специальную зону этой дьявольской
машины. Посредством облучения фотографии человека-донора магнитными
полями добивались такого же эффекта, как если бы вместо фотографии был сам
человек-донор! Думаю, не стоит объяснять, что доноров об их «желании»
участвовать в подобном никто не предупреждал. И это — не выдумка фантаста,
а объективная реальность! Так вот, после того, как Ольга Сергеевна избежала
тюрьмы, её решили наказать именно подобным образом. В результате этого,
когда я увидел её первый раз в сентябре 1987 года, у неё была четвёртая стадия
рака. И я занялся этой её проблемой и всем остальным «букетом».

В Москву я приезжал периодически, в основном, на выходные. Поэтому
большинство своих сеансов работы с Ольгой Сергеевной я проводил по
телефону. В то время у меня не было своего телефона, так же, как и своей
квартиры. Я снимал комнату для себя, и даже это было непросто сделать.
Несколько упрощало ситуацию то, что я был тогда неженатым и лёгким на
подъём, в силу того, что всё моё имущество помещалось в паре чемоданов. Всё
«лишнее» я просто оставлял на старом месте, что, скорее всего, радовало моих
бывших хозяев. Поэтому я со своей работы забегал на переговорный пункт и
звонил сам Ольге Сергеевне в Москву. Кстати, хотелось немного прояснить
ситуацию с телефоном. Работа происходит не по телефону, как почему-то
думают очень многие, а через пространство. Телефон необходим только для
получения прямой обратной связи от человека о том, что и где с ним (с ней)
происходит во время воздействия. Это важно для того, чтобы полностью
контролировать происходящее с человеком и не допустить перегрузки, чреватой
серьёзными последствиями, о которых уже говорилось ранее.
Во время первого же сеанса работы с Ольгой Сергеевной, я уничтожил эту
астральную машину, которая наверно привела к могиле не только её, но и многих
других «добровольных» доноров, которые были неугодны тем или иным власть
имущим, по тем или иным причинам. Когда я позвонил в Москву Ольге
Сергеевне после возвращения в Харьков, она мне радостно сообщила не только
о том, что ей стало значительно лучше, но и о том, что астральная машина в
Первом Медицинском Институте стала работать наоборот. «Избранные», после
этой машины, чувствовали себя намного хуже, в силу того, что она не насыщала
их жизненной силой, а наоборот, забирала то, что было у них самих. Меня эта
новость весьма обрадовала, я всегда возмущался подлостью и низостью
некоторых людей и всегда боролся с этим в меру своих сил, которые по
определённым причинам становились довольно-таки эффективными.

Я уже думал, что на этом всё и закончится, но, к сожалению, это было не
так. Я продолжал весьма успешно работать с раком Ольги Сергеевны из
Харькова, а когда по делам я оказывался в Москве, я работал с ней напрямую,
благо, что она жила рядом с Курским вокзалом, и не приходилось тратить время
на огромные московские расстояния. Вечером 18 декабря 1987 года я сел в

К оглавлению 138