Page 30 - Жизнь после жизни

Раймонд Моуди: «Жизнь после жизни» 29
ними случилось, они понимают, что наше современное общество просто не в состоянии
отнестись к такого рода свидетельствам с пониманием и симпатией. Действительно, многие из
лиц, опрошенных мною, говорили, что с самого начала они прекрасно понимали, что если они
попытаются с кем-либо поделиться пережитым опытом, то скорее всего подумают, что у них
помутился рассудок. Так что мои пациенты никому не рассказывали о своем опыте, за
исключение нескольких, самых близких людей.
«Это было очень интересно. Но это что-то такое, о чем мне совсем не хотелось кому-нибудь
рассказать. Люди просто подумали бы, что я сошла с ума».
Другое воспоминание: «Долгое время я никому не рассказывал этого. Я просто совсем не
мог об этом говорить. Я чувствую, что это смешно, потому что я боялся, что мне никто не поверит
и будут говорить: «Ну, ты все это придумываешь».
Однажды я решил, – «Хорошо, посмотрим, как будут реагировать на это мои домашние».
Я рассказал им об этом, но больше никому. Но я думаю, что моя семья все-таки не верит мне».
Другие стремились сразу же рассказать кому-нибудь о том, что им пришлось пережить, но
наталкивались на такое непонимание, что сразу же решили помалкивать об этом.
1. «Единственным человеком, кому я пытался рассказать об этом, была моя мать. Я говорил
с ней вскоре после того, как это произошло. Но ведь я был всего лишь маленький мальчик, и она
не обратила на это никакого внимания. Так что больше никому об этом не рассказывал».
2. «Я попробовал рассказать об этом своему пастору, но он сказал мне, что это была
галлюцинация, после чего я молчу об этом».
3. «Я была очень общительна в начальной и средней школе, но я скорее следовала за всеми,
чем придумывала что-нибудь новое. Я была последователем, а не лидером. После того, как это
случилось, и я пыталась рассказать об этом подругам, они просто начинали считать меня
сумасшедшей, – так мне казалось. Я снова рассказывала об этом и меня слушали с интересом, но
потом я слышала, как обо мне говорили: «Она действительно немного тронулась». В тех случаях,
когда я видела, что это замечание просто шутка, я старалась разъяснить все это. Я не пыталась
поразить всех, – «Вот здорово, –смотрите, какая страшная штука произошла со мной!» Я только
хотела сказать, что нам необходимо больше знать о жизни, гораздо больше, чем знаю, скажем, я
или мои знакомые».
4. «Когда я очнулась, я попробовала рассказать о случившемся сестрам, которые за мной
ухаживали. Но они посоветовали мне не обсуждать всего этого, так как мне это, дескать, только
привиделось».
Как говорит один из моих пациентов: «Очень быстро вы начинаете понимать, что люди не
воспринимают ваш рассказ так, как вам хочется. Вы просто не в состоянии преодолеть какой-то
барьер и рассказать обо всем этом». Довольно интересно. что только в одном случае из всех
обследованных мною, врач обнаружил интерес к переживаниям, связанным с предсмертным
опытом и даже выразил к ним определенную симпатию.
Одна девушка после перенесенного ею внетелесного опыта рассказывала мне:
«Моя семья и я просили доктора объяснить нам, что со мной произошло. Он сказал, что это
довольно часто случается с людьми во время сильных болей и травм, потому что душа в этих
случаях оставляет тело».
Если учесть скептицизм и почти полное непонимание с которым сталкиваются люди,
пытающиеся обсудить пережитый ими предсмертный опыт, то неудивительно, что он в чем-то
отклоняется от нормы, поскольку никто не переживал того, что случилось с ним. Как, например,
один мужчина говорил мне: «Я был там, где никто никогда не был».
Часто случалось, что когда после первого детального интервью о перенесенном опыте
смерти я говорил этому человеку, что другие рассказывали мне о точно таких же событиях и
ощущениях, то он переживал чувство огромного облегчения. «Это очень интересно узнать о том,
что другие люди пережили такой же опыт, потому что я не понимал… Я действительно счастлив
услышать об этом и узнать, что оказывается не я один прошел через это. Теперь я знаю, что я не
сумасшедший. Для меня это всегда было чем-то совершенно реальным, но я никогда никому
ничего не рассказывал. Я боялся, что обо мне будут думать: «Когда он отключился, то наверное
повредился в уме и так у него это и осталось». Иногда я думал о том, что, наверное, и другие
переживали такой же опыт как и я, но едва ли мне удастся встретиться с кем-нибудь, кто знает о
таком человеке, потому что я не думал, что кто-нибудь об этом расскажет. Если бы кто-нибудь
К оглавлению