Не меньше негатива в сторону русского языка вылили и власти многих республик Средней Азии. Давление на русский язык, превращая его всего лишь в один из языков иностранного кластера, проявилось в Таджикистане, Узбекистане, Туркмении. Власти ряда государств решили, что придание русскому языку даже статуса языка межгосударственного общения (не говоря уже об официальном языке) дискредитирует эти сами власти в лице новых «братьев». Новым поветрием стал перевод национальных языков на латиницу, что, по мнению, властей, старающихся разорвать даже социокультурные связи с Россией, должно было вывести государства на мировое лингвистическое поле, подняв уровень образованности местного населения. Однако время показало, что попытки порвать с русским языком как в Прибалтике, так и в республиках Средней Азии, а также в ряде других государств бывшего СССР привели отнюдь не к образовательному и научному рывку.

К примеру, Узбекистан, который начал переход на латиницу в 1993, а закончил (согласно всем принятым законам) в 2010 году, сегодня пожинает плоды латинизации. Хотя фраза «пожинает плоды» здесь не вполне уместна. Жизнь вроде бы идёт своим чередом: дети в школах учатся на латинице, затем вузовские негласные правила снова заставляют их переходить на кириллицу; латинская графика в прессе остаётся востребованной разве что националистическими изданиями, а сфера бизнеса, с одной стороны, старается отвечать законодательным нормам, но с другой стороны понимает, что перлы вроде «Kolbasa sexi» даже знатоков узбекского вводят в заблуждение…

Люди за двадцать лет латинизации не то чтобы решительно от неё отказались, но и сказать, что большинство жителей Узбекистана в восторге от проведённой реформы, нельзя.

Грузинские власти в своё время тоже предпринимали шаги, которые были направлены на откровенный вывод русского языка на лингвистические задворки. Одно только упрашивание европейцев сразу несколькими грузинскими политиками о том, чтобы Грузию они называли не Грузией, а Георгией, наводит на определённые мысли. Якобы слово «Грузия» дискредитирует эту страну тем, что оно придумано русскими. А если есть хоть какая-то связь с русским языком, то от неё нужно срочно избавляться, во что бы это потом ни вырастало – так, по крайней мере, считали и продолжают считать определённые политические силы в самой Грузии. При этом ни один человек в той же Грузии, который хорошо знаком с её историей, культурными и языковыми традициями, и по сей день не может объяснить, каким образом с Грузией может быть исторически связано слово «Георгия». Если термин «Грузия» политики масти Михаила Саакашвили называют «русским», то откуда же пошло слово «Georgia»? Ответ, как говорится, очевиден.

И если после этого те же грузинские политики, которые упражняются в лингвистических придумках, заявят, что они стараются показать культурные и лингвистические истоки грузинскому народу, то им есть все основания не поверить?
Главным иностранным языком, согласно негласным правилам обучения, стал английский, хотя все потуги грузинских властей по вытравливанию русского языка с территории Грузии успехом не увенчались. Русский язык в современной Грузии остался языком научной элиты, интеллигенции.

Только вот грузинская молодёжь, как показывают результаты мониторинга образовательного процесса, всё меньший интерес проявляет по отношению к русскому языку. В частности, по итогам 2012 года число школьников, выбравших изучение в качестве иностранного языка русского, составило 17%, более 80% выбрали английский язык. Этот результат в виде неких победных реляций представило грузинского Министерство образования, заявив, что видит в нём (в результате) важнейший итог проводимых реформ.

Но есть у этой медали, как оказалось, и другая сторона. Дело в том, что данные грузинского Минобра, а этот мониторинг осуществил именно грузинский Минобр, на самом деле отражают вовсе не желание самих молодых грузинских граждан, а те рамки, в которые их поставило государство. Многие представители грузинской молодёжи хотели бы получить прочные знания по русскому языку, но в современной Грузии для этого не созданы все необходимые условия. Точнее, все условия, необходимые для этого, были ликвидированы. Да и заявлять о том, что хотел бы учить русский язык, в Грузии с 2008 года стало как-то не принято. В этом явно просматривается часть той информационной войны, которая была открыта против России сразу же после того, как господин Саакашвили решился на авантюру в Южной Осетии. Образ России как врага и оккупанта стал определяющим для большого числа грузин, от чего пострадал и русский язык.

О том, что к русскому языку представители грузинской молодёжи проявляют гораздо больший интерес, нежели тот, который соответствует данным Министерства образования, говорит статистика прохождения грузинскими гражданами частных языковых курсов. Изучение русского языка в качестве иностранного здесь выбирают свыше 64% обучающихся. Курсы по изучению русского языка открыты Обществом Ираклия Второго – это то самое общество, которое совсем недавно попросило премьер-министра Грузии Бидзину Иванишвили принять решение об отказе от вступления Грузии в НАТО с одновременным принятием декларации о нейтралитете. Глава общества Арчил Чкоидзе заявляет, что альтернативой для Грузии может стать также курс на вступление в Евразийский Союз и налаживание партнёрских отношений с Россией.

Таджикистан тоже долгое время шёл по пути сведения счётов с русским языком. Пару лет назад от президента Рахмона поступала инициатива прекратить использование табличек, которые бы дублировали таджикские надписи на других языках мира. Очевидно, что в первую очередь удар был направлен именно на русский язык, так как другой языковой дубляж в Таджикистане можно было встретить не в пример реже. Однако после серии мер, которые были предприняты российскими властями, отношение к русскому языку в Таджикистане достаточно резко изменилось. В первую очередь это можно с тем, что теперь трудовым мигрантам, желающим получить разрешение на работу в России, нужно проходить тестирование на знание русского языка. Чтобы помочь своим соотечественникам в изучении русского языка таджикские власти даже решили заказать в России специальное учебное пособие «Русский язык для трудовых мигрантов». Распределяться пособие будет в первую очередь через образовательные учреждения. В учебнике, как стало известно, содержатся два десятка практических разговорных тем о Российской Федерации, денежных переводах и таможенных нормах. В общем, как видно, «избавление» от русского языка в Таджикистане явно не состоялось…

Но, говоря о зачастую сложном положении русского языка у наших соседей, нужно не забывать и о самих себе, то есть о России. Критикуя страны Балтии, Грузию или Узбекистан за предпринимаемые попытки отодвинуть русский язык на лингвистическую периферию, нельзя забывать и о том, что ситуация с русским языком далеко не идеальна на территории самой Российской Федерации. И здесь речь вовсе не только о национальных республиках, но даже и о тех регионах, где проживают до 100% русскоязычных граждан. Сам русский язык здесь испытывает колоссальное давление, вбирая в себя англицизмы с такой силой, что иногда возникает вопрос: а мы точно говорим на русском. С одной стороны, открытость русского языка – это его достоинство, которое и позволило его сделать великим и могучим, но с другой стороны, такой шквал иностранной терминологии, который буквально врывается в русский язык в течение последнего времени – не может не беспокоить.

Если во многих иностранных государствах вывески на иностранном языке чаще всего появляются там, где вероятность их прочтения иностранцами максимальна (вокзалы, аэропорты, гостиницы, банки), то у нас проявляется какое-то странное поветрие: нацепить вывеску с иностранной терминологией, не обращая никакого внимания на её уместность.

Да что там вывески… Проблема начинается со школьных образовательных программ. Когда речь идёт о том, что русский язык было бы неплохо интегрировать в один предмет с литературой, сократив общее количество часов на его изучение, то это наводит на мысли о том, что борьба с языком идёт и в нашей стране. Сегодня уровень знания русского языка в общеобразовательных школах России оставляет желать лучшего. Результаты ЕГЭ показывают, что русским у нас, оказывается, лучше всего владеют жители северокавказских республик, где сотни выпускников показывают феноменальные результаты сдачи экзамена, но в своём интервью не могут лаконично выразить даже самую простую мысль по-русски… Такой вот феномен.

Именно поэтому, обращая внимание на положение дел с русским языком за рубежом, мы не должны забывать и том, что внутри России на наш язык оказывается нередко не меньшее давление – часто откровенно навязчивое. И если закрывать на это глаза, то переход на ту же латиницу у нас произойдёт и без принятия сомнительных законодательных решений…