К пониманию истории
Стремление быть уверенным в завтрашнем дне, получить гарантии стабильности и надежности своего экономического положения – естественная мечта каждого нормального человека. Она вырастает не столько даже из высоких размышлений о социальной справедливости и человеколюбии (хотя и из них тоже), сколько из довольно обыденного рационального эгоизма. В самом деле, ну как я могу желать себе на будущее неопределенности и непредсказуемости?! Упорядочивание экономики, избавление системы жизнеобеспечения человека от нежелательных случайностией, особенно от случайностей, опасных для жизни и здоровья человека - такова очевидная задача экономики как науки. Кто же и главное зачем может провозглашать для экономики прямо противоположные цели?!
Потребность в гарантированном будущем, потребность испытывать уверенность в завтрашнем дне, потребность иметь собственное достоинство и уважать человеческое достоинство других – входит в круг основных потребностей думающего и нормального человека. Рассуждения же по типу – «если у всех все будет хорошо, то где же черпать наслаждения моему садизму» или «если нет мучителей – где же черпать наслаждения моему мазохизму» - носят явный и отчетливый психопатический характер, к тому же очень социально-опасного характера.
Между тем душой рыночной неопределенности будущего стали именно такие рассуждения, может быть, не вполне рационально отрефлексированные, что и немудрено: невозможно такие идеи даже четко сформулировать на рациональном уровне.
Одно дело – временно мирится с определенным уровнем неопределенности будущего, как с вынужденной неизбежностью. Именно это имел в виду Кейнс, когда писал: «Пока наука не одержит неизбежную победу, приходится выбирать между равным распределением нищеты и неравным распределением богатства». Иначе говоря, Кейнс реалистично мирился с сохранением некоторой доли рыночной неопределенности временно до полной победы науки о жизнеобеспечении человечества. Это разумный взгляд, который можно обсуждать. Но он – совершенно не рыночный. Рыночная теория подразумевает вовсе не «временно потерпеть, пока вас не вытащат», а неотменную ценность, самоценность рыночной неопределенности.
Но это совсем другое дело! Искусственно наращивать, насаждать, консервировать рыночную неопределенность там, где чисто технически её уже вполне по силам избежать – недопустимо ни для какого вида рационализма. Это удел психопатов. Именно об этом сказал поэт:
Хоть у одних мандаты в Думу,
А у других навозный хлев –
При рынке ВСЕ живут угрюмо,
Живут, от страха побелев…
Люди порой просто не понимают, что искусственно консервируя рыночную неопределенность, они тем самым консервируют человеческий страх перед будущим.
Даже те успехи рыночных сил, которые можно признать бесспорными, очевидным образом опираются на человеческий страх, базируются на фобиях человечества. Страх управляет производством и торговлей, и служит средством ВЫШКОЛИТЬ ОБСЛУГУ, что при определенных обстоятельствах может породить ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЕ ОБЖОРСТВО, необыкновенно высокий уровень бытового потребления.
Но – хотя возможность такого потребительского обжорства в 1 случае из 10 при введении рыночных отношений считается явным преимуществом рынка, разумным людям понятно, что ОБЖОРСТВО – КАК РАЗ И ЕСТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ОСТРОЙ ФОРМЫ СТРАХА.
-------------------------------------------------------------------
Из «Социопатологии» А.Леонидова(Филиппова):
… человек, который не преследуем постоянными острыми страхами, никогда не соблазнится потребительской чрезмерностью, ограничится весьма скромным уровнем физиологически-оптимального потребления (очень близким к советскому массовому), выше которого следует уже ущерб для физического и психического здоровья человека.
Если вас не преследует страх голода, то вы не будете обжиратся. Если вас не преследует страх остаться в лохмотьях нищего – вы не будете брать по 20 костюмов за один раз. Не только человек – даже любое высшее животное – хватает и прячет (например, зарывает) то, доступ к чему боится вскоре утратить.
Напротив, мы никогда не возьмем сверх меры (обычной потребности) того, что, по нашему убеждению, будет доступно нам гарантированно ещё долгое время. Поэтому потребительское обжорство – это социопатология, порожденная острой фобией скорой утраты всего и вся. Это нелепая, и заранее обреченная попытка напуганного нестабильностью человека «наесться впрок»...
-------------------------------------------------------------------
История показывает нам весьма умеренный уровень личного потребления по настоящему уверенных в себе и сильных людей – среди которых великие монархи, полководцы и миллиардеры. Роскошь – это то, в чем меньше всего нуждается человеческая самоуверенность, и то, в чем больше всего нуждается человеческая внутренняя ущербность.
Как же при очевидности всего вышеизложенного могла родится РЫНОЧНАЯ АПОЛОГЕТИКА? Очевидно, это плод крайнего мракобесного иррационализма, внешнее выражение какого-то очень темного душевного начала в человеке и человеческой природе.
Уже из одного того, что люди истребили хищников возле своих жилищ, можно сделать неопровержимый вывод в стремлении человека избежать неприятных случайностей, запланировать в завтрашнем дне спокойствие и стабильность.
Борьба со стихией – это преодоление всего, неподконтрольного человеку. Странно в высшей степени защищать себя от стихийных, непредсказуемых проявлений атмосферы, климата, микроорганизмов, даже космоса – но при этом не искать защиты от стихийных непредсказуемых проявлений в экономике.
Наука только тогда имеет право называться наукой, когда она претендует преодолеть стихийные, спонтанные, неподконтрольные человеку проявления окружающей среды.
Именно в этом направлении двинулась прогрессивная экономическая мысль человечества, направление которой подсказали христианские ценности, а научные основы заложили такие экономисты, как А.Вагнер и Ф.Лист, У.Ростоу и Д.Кейнс, Дж. Гелбрейт и П. Сорокин, Я. Тинберген и Р. Арон, Дж. Стрейчи и Дм.Менделеев. Ну, и К.Маркс, конечно, тоже, потому что его вклад в экономическую науку бесспорен, как, впрочем, бесспорны ныне и многие его весьма опасные заблуждения.
Становление упорядоченной и управляемой экономики, победившей свою стихийность и «анархизм» атомарных производителей закладывали железный канцлер Отто фон Бисмарк и царь Александр III. Во Франции её становление связано с именем Де-Голля. В США – с «новым курсом» Ф.Рузвельта, которого оппоненты называли «сталинистом» за ряд прямых заимствований из экономики СССР. В Японии лучшие годы экономики страны были связаны с заимствованными в СССР пятилетними планами развития.
Но что вспоминать отдельных ученых или политиков, когда вся человеческая история этой идее подчинена. Никто не закладывает в конструкцию автомобиля его непредвиденное поведение на дороге. Никто не конструирует станок с целью увеличить риск для работающего на станке, умножить случайности в его работе, вероятность его самостоятельного реагирования вне и помимо нужд и желаний его пользователя.
В этом смысле Е.Т.Гайдар представляется примером не просто лжеученого шарлатана, а именно воинствующего антинаучного мракобеса.
-------------------------------------------------------------------
Например, он утверждал, что «прогнозировать цены на нефть никто никогда не научился» (svoboda.org), «Кризисы масштаба Великой Депрессии прогнозировать вообще никто не умеет» (цит. по живому журналу советника президента РФ А.Илларионова).
Радио "Маяк" на всю страну растиражировало искреннее убеждение Егора Гайдара о том, что «цены на нефть никто в мире прогнозировать не умеет».
Каспаров.Ru сообщил, что Егор Гайдар (дело было 18 января 2006) советовал российскому правительству необходимо разработать подробный план действий на случай резкого падения цен на нефть, потому что "прогнозировать цены на нефть никто не может". А newtimes.ru сохранил для нас сетования Гайдара по поводу того, что «прогнозирование цен на нефть — опасная вещь для профессиональной репутации…».
-------------------------------------------------------------------
Если исходить из этого упадничества – принципиальной невозможности прогнозировать цены на стратегические товары или приходы кризисов – возникает закономерный вопрос: а зачем тогда нужны Гайдар и его наука?! Вообразите, радио Маяк пригласило метеролога, чтобы он рассказал о погоде на неделю, а он вдруг заявил, что что «прогнозирование погоды — опасная вещь для профессиональной репутации…» и что «никто в мире прогнозировать погоду так и не научился». Как вы думаете, такого метеоролога ещё раз пригласят на радиопередачу? Нет, и по понятной причине: он своими заявлениями перечеркнул и себя, и свою профессию. Он отказался делать то, за что ему, собственно платят и чего ждет от него общество.
Сладко жрать, разглагольствуя о непредсказуемости явлений в порученном тебе участке познания (атмосфере или космосе, в химии или почвоведении) – это не наука и вообще не профессия. Почему же только в одной сфере научного знания, в экономике, это недостойное ученого поведения считается нормой?
Конечно, НАСТОЯЩАЯ экономика никогда не шла, да и просто не могла пойти в своих исследованиях таким путем Задача сделать экономику предсказуемой, безопасной, устойчивой и последовательной, предсказуемой – абсолютно неопровержимая в своей прогрессивности цель. Ибо задачу сделать экономику непредсказуемой, опасной для жизни, неустойчивой, непредсказуемой, непоследовательно-вихляющей может только психопат. Зачем?!
Конечно, любой нормальный человек мечтает об экономике-автомате, удобном, избавленном от всех угроз и случайностей, надежном и простом в использовании: нажал на кнопку – получил завтрак, нажал на другую – соответствующий случаю костюм, на третью – собрали автомобиль под твои личные габариты…
Я не хочу, чтобы экономика мне противоречила. Я, естественно, хочу в идеале, чтобы она давала то, что я хочу, а не то, что она вопреки мне хочет. И это абсолютно естественно – точно так же, как по отношению к любой ОБСЛУЖИВАЮЩЕЙ системе: я хочу, чтобы меня слушались утюг и стиральная машина, чтобы освещение включалось и выключалось по моей воле, а не когда ему самому захочется, чтобы мой ключ быстро отпирал мой замок и надежно его запирал. Естественно, и от экономики, я хочу, чтобы она служила мне, а не я ей. А поскольку нравственность учит нас желать другим того, чего и себе желаю, то в идеале я желал бы такой же экономики для всех и каждого.
Всякая идея сопротивления УПОРЯДОЧИВАНИЮ ЭКОНОМИКИ И ПОВЫШЕНИЮ ЕЁ НАДЕЖНОСТИ, ПРЕДСКАЗУЕМОСТИ, БЕЗОПАСНОСТИ ДЛЯ ЛЮДЕЙ – совершенно очевидно иррациональна, патологична, по определению умственно-ущербна. Борьбу за то, чтобы вероятность несчастных случаев в экономики год от года возрастала, могут возглавить только безумцы, увлекая за собой тоже только безумцев и дегенератов.
Поэтому мировую антисоциалистическую реакцию возглавили сатанисты и близко примыкающие к ним до степени слияния рыночные садисты (социал-дарвинисты).
Цели влиятельной секты (сект) сатанистов теряются во мраке, в извилистых лабиринтах их вычурного индуктивного психоза. По всей вероятности, это разные вариации «инстинкта смерти», социосуицидального комплекса определенных личностей. По церковном преданию, одна из основных целей сатаны – истребление человеческого рода, уничтожение человечества, ибо сатана, по этому преданию – враг жизни на Земле.
Видный православный конспиролог Юрий Воробьевский в своей программной книге «Путь к апокалипсису: Точка Омега», так пишет об этом: «Главным антигероем этой книги является тот, кто назван отцом лжи и человекоубийцей от века». Церковь именует сатану «первым убийцей», «главным убийцей» и т.п., подчеркивая его намерение извести людской род в качестве конечного намерения его борьбы.
Современный сатанизм, если судить о нем по вполне открытым и бесспорным источникам в общем и целом укладывается в рамки этой задачи: лоббируя аборты и ритуальные детоубийства, бессмысленные войны и геноциды, содомию, этническую экспансию дикарей в центры цивилизации, разного рода соципатологии (формы поведения, несовместимые с выживанием индивида и вида), современный западный сатанизм ведет дело к пресечению как белой расы (носительницы христианства) в частности, так и человечества в целом взятого.
Эта идеология, выражаемая в масонском идеале «Адам должен умереть», сочетаема с темными закутками психики рыночных садистов. Садист отличается от сатаниста тем, что сознательных, абстрактных и идеологических идей он не различает. Его привлекают страдания других людей как источник его личного наслаждения.
Поэтому рыночный садист поддерживает и защищает те формы экономического уклада, в которых максимальны перспективы страданий жертв и издевательств над людьми. Он довольно равнодушен ко всем формам материально-бытового комфорта, в богатстве его привлекают не бытовые удобства, а возможность доминировать над жертвами его комплексов. Наиболее полно социальный садист раскрылся в немецком нацизме 30-40-х годов ХХ века, когда вся деятельность властей и вся экономическая политика Германии была направлена гитлеровцами на поиск и терроризацию жертв, в идеале – всего человечества, садистски подавляемого «германской высшей расой».
В иных цивилизациях рыночный садист вынужден скрывать свои комплексы, поэтому его садизм проявляется прежде всего в грубом и шантажирующем жертву экономическом доминировании. Опыт нацизма важен для нас тем, что он показывает и доказывает, насколько социальный садизм является распространенным в человеческом обществе явлением.
Он не может объяснить внятно, зачем это ему нужно (сатанист может – у него цель извести людской род, а чем больше голода и страданий, тем ближе решение этой задачи).
Поэтому антисоциалистические движения формировали и формируют свое ядро из сатанистов, садистов и социальных дарвинистов. Другое дело – что путь к главной цели, упорядоченной, безопасной и предсказуемой экономике был у человечества не прямым и тернистым. Поэтому и социалистические движения весьма неоднородны по своему составу: в их среде есть нормальные люди, но есть и всякого рода бесноватые психопаты, примыкающие всегда к оппозиции, какой бы она не была, чтобы мстить власти за свою биологическую и психическую врожденную ущербность. Когда коммунисты у власти, такие психопаты-дегенераты борются с коммунистами, но когда коммунисты в оппозиции, а тем более преследуемы и гонимы, дегенераты в силу своей природы активно внедряются в их ряды, видя в антиправительственной борьбе не средство, а, собственно, конечную цель всякой своей деятельности. Лишь бы бороться – неважно с кем и за что!
Верхушку коммунистических движений пытаются захватить (используя, в том числе, свои финансовые и организационные возможности) сатанисты-масоны, следуя своему принципу «рука одна – а пальцев много», стремясь иметь представительство во всех политических партиях, в том числе и противоборствующих. Да и садисты – если почуют звериным чутьем в коммунистическом движении возможность бить и мучить – тоже не обойдут его стороной. Им ведь безразлично, в чьих рядах мучить и кого – лишь бы наслаждаться чужой униженностью и страхом.
В теории все гладко и складно: есть социализм, общество упорядочивателей экономики, гуманно мечтающих накормить всех голодных, и есть антисоциализм, составленный из сатанистов, садистов и разных темных дегенератов. В исторической практике все сложнее, спутаннее, очень много случайных черт и чужеродных вкраплений.
Крайне неудачным, отталкивающим и дискредитирующим идею оказался исторический дебют коммунизма под знаменем большевизма. Ленин и Троцкий подкупили мужичьё раздачей земли, которую использовали как взятку за народное разрешение на очень темное, и, можно сказать, сатанинское культуртрегерство. Историкам будущего ещё предстоит поломать головы над тем, каким образом и зачем сочетается в большевизме гуманная идея всеобщего упорядоченного блага с лозунгами поражения своего отечества, русофобией, церковными погромами, введением (первыми в Европе!) абортов-детоубийств, как «права» женщины.
Но гадость, которую В.Ленин ведро за ведром выливал русским на головы, имеет к идее социализма такое же отношение, какое имеет отношение автомобильная авария к автомобильному транспорту и автомобильному движению. Это сбой, и сбой системный, связанный с породившей его системой; но все же не тождественный с ней и не отменяющий её.
Речь шла изначально о том, чтобы сменить господство экономической стихии над человеком на господство человека над экономическими стихиями. При чем тут иконы в костер и расчлененные младенцы?! При чем тут дарение казахам русского Гурьева а туркам – русско-армянского Карса?!
Вообразите, что изобретатель громоотвода, придумав способ отразить удар молний, попутно был бы Джеком-потрошителем и содомитом. Или изобретатель парового отопления, сменившего печи и дровяные склады – был бы по совместительству маньяком и педофилом. Или изобретатель оросительной системы (избавляющей земледелие от «рыночного ожидания благоприятной конъюнктуры» дождя) – заодно был бы разоблачен, как каннибал и глумилец над трупами…
Человек – штука сложно устроенная, может быть и такая гримаса истории. Но разве это повод отказаться от громоотвода, парового отопления, оросительной системы?
Эта аллегория поможет нам лучше понять историческую коллизию с революцией 1917 года. С одной стороны – безусловно, шаг к прогрессивному и гуманному экономическому укладу, в котором человек будет уверен в своем экономическом будущем и избавлен от неприятных случайностей. С другой – какие-то маньяки в роли воплотителей, большая часть жертв которых боролись вовсе не с самой идеей упорядоченной безопасной экономики, а со всякими маразмами ленинизма, заимствованными из сатанинской доктрины едва ли не напрямую.
Что тут скажешь? Если кому-то не повезло с женой – это не повод отменять институт брака. Если народу однажды в истории не повезло с Лениным и Троцким, это не повод отвергать социалистическую повестку, имеющую в теории внеисторическое, вечно-актуальное значение. Ленины, Троцкие, Хрущевы, Горбачевы приходят и уходят, а потребность жить в мире без экономического страха и экономического террора, в экономике упорядоченной и безопасной – остается.
Именно это разделение исторических личностей и исторического прогресса, как настроя масс поможет нам понять, почему миссия СССР на планете была прогрессивной и светлой, несмотря на все его родовые травмы и внутриутробные увечья. Антисоветизм поэтому неизбежно смыкался и смыкается с сатанизмом, садизмом, дегенератизмом, а так же слабоумной местечковой узколобостью, особенно свойственной полякам, прибалтам, венграм и лютым врагам всякого естества – украинским националистам (националистам несуществующей нации).
Крушение СССР, как говорится, стряхнуло с континентальных плит весь случайный мусор, субъективистскую труху и напластования исторической грязи. Стала очевидно вырисовываться СУТЬ ЭПОХИ, отменившая как архаичные и неточные понятия «социализм» и «капитализм».
В мире происходит противоборство рационализма и человечности с воинствующей иррациональностью тайных заговоров сатанинского и демонического типа, паразитарных масонерий, науськивающих на рационализм и человечность огромную массу социальных садистов и разного рода зомби, завороженных каким-либо гипнотическим трансом с полным отключением логического мышления. И в этой борьбе нам, русским, нечего стеснятся или комплексовать: в общем и целом, отметая исторические зигзаги и гримасы, стирая случайные наносы, мы находились на пике прогресса, на страже человечности и рационализма.
Именно поэтому мы, русские, подвергались и подвергаемся страшным ударом мобилизующей все темные силы планеты и человеческого подсознания зоологической, античеловеческой свирепой реакции. Той самой, что мечтает навеки законсервировать нестабильность и непредсказуемость античеловеческих бездумных случайностей, человеческий ужас перед силами стихии. Той самой, что имеет страх и патологии как средство управления, а страдания как можно большего количества людей – как цель удовлетворения своего ненасытного садизма.
Той самой, что в лице организаций типа масонской ложи «Череп и кости», поставляющей Америке президентов, к великому несчастью американского народа, окопалась в современных США…