Page 273 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

Я впервые нарочно назвала его по имени, желая обозлить. Я и правда была
почти что ребёнком во всём, что касалось зла, и всё ещё не представляла, на
что был по-настоящему способен этот хищный, но к сожалению, очень умный
человек.
— Ну что ж, Вы решили, мадонна. Пеняйте на себя.
Его слуга резко взял меня под руку и подтолкнул к узкому коридору. Я ре-
шила, что это конец, что именно сейчас Караффа отдаст меня палачам...
Мы спустились глубоко вниз, проходя множество маленьких, тяжёлых
дверей, за которыми звучали крики и стоны, и я ещё сильнее уверилась в том,
что видимо, пришёл-таки наконец-то и мой час. Я не знала, насколько смогу
выдержать пытку, и какой сильной она может быть. Мне никогда никто не
доставлял физической боли, и было очень сложно судить, насколько я могу
быть в этом сильна.
Всю свою короткую жизнь я жила, окружённая любовью родных и друзей,
и даже не представляла, насколько злой и жестокой будет моя судьба... Я, как
и множество моих друзей — ведуний и ведунов — не могла увидеть свою
судьбу. Наверное, это было от нас закрыто, чтобы мы не пытались изменить
свою жизнь. А возможно ещё и потому, что мы, так же, как все остальные,
имели свой долг прожить то, что нам было суждено, не пытаясь уйти
раньше, видя какой-нибудь ужас, предназначенный почему-то нашей суровой
судьбой...
И вот пришёл день, когда у меня не оставалось выбора. Вернее, выбор был.
И я выбрала это сама. Теперь оставалось лишь выдержать то, что пред-
стоит, и каким-то образом выстоять, сумев не сломаться...
Караффа наконец-то остановился перед одной из дверей, и мы вошли. Хо-
лодный, леденящий душу ужас сковал меня с головы до ног!.. Это был настоя-
щий Ад, если такой мог существовать на Земле! Это торжествовало звер-
ство, не поддающееся пониманию нормального человека... У меня почти что
остановилось сердце.
Вся комната была залита человеческой кровью... Люди висели, сидели, ле-
жали на ужасающих пыточных «инструментах», значения которых я даже не
в состоянии была себе представить. Несколько совершенно спокойных, изма-
занных кровью человек не спеша занимались своей «работой», не испытывая
при этом, видимо, никакой жалости, никаких угрызений совести, ни каких-либо
малейших человеческих чувств... В комнате пахло палёным мясом, кровью и
смертью. Полуживые люди стонали, плакали, кричали... а у некоторых уже не
оставалось сил даже кричать. Они просто хрипели, не отзываясь на пытки,
будто тряпичные куклы, которых судьба милостиво лишила каких-либо
чувств...
Меня изнутри взорвало! Я даже на мгновение забыла, что очень скоро
стану одной из них... Вся моя бушующая сила вдруг выплеснулась наружу, и...
пыточная комната перестала существовать... Остались только голые, зали-
тые кровью стены и страшные, леденящие душу «инструменты» пыток... Все

находившиеся там люди — и палачи и их жертвы — бесследно исчезли.

К оглавлению 269