Page 32 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

почти всё время и везде: на других уроках, во время перерывов, дома, на улице.
На песке, на бумаге, на стёклах… В общем — везде, где это было возможно. И
рисовала я почему-то только человеческие глаза. Мне тогда казалось, что это
поможет мне найти какой-то очень важный ответ. Я всегда любила наблюдать
человеческие лица и в особенности — глаза. Ведь очень часто люди не любят
говорить то, что они по-настоящему думают, но их глаза говорят всё… Видимо,
недаром их называют зеркалом нашей души. И вот я рисовала сотни и сотни
этих глаз — печальных и счастливых, скорбящих и радостных, добрых и злых.
Это было для меня, опять же, время познания чего-то, очередная попытка до-
копаться до какой-то истины... правда я понятия не имела — до какой. Просто
это было очередное время «поиска», которое и после (с разными «ответвлени-
ями») у меня продолжалось почти всю мою сознательную жизнь.

15. Голодание

Дни сменялись днями, проходили месяцы, а я всё продолжала удивлять (а
иногда и ужасать!) своих родных и близких, и очень часто саму себя, множе-
ством моих новых «невероятных» и не всегда совсем безопасных, приключе-
ний. Так, например, когда мне исполнилось девять лет я вдруг, по какой-то мне
неизвестной причине перестала есть, чем очень сильно напугала маму и рас-
строила бабушку. Моя бабушка была настоящим первоклассным поваром! Ко-
гда она собиралась печь свои капустные пироги, на них съезжалась вся наша
семья, включая маминого брата, который жил в то время в 150 километрах от
нас и, несмотря на это, приезжал специально из-за бабушкиных пирогов.
Я до сих пор очень хорошо и с очень большой теплотой помню те «великие
и загадочные» приготовления: пахнущее свежими дрожжами тесто, всю ночь
поднимавшееся в глиняном горшке у плиты, а утром превратившееся в десятки
белых кружочков, разложенных на кухонном столе и ждущее, когда же уже
настанет час его чудесного превращения в пышные пахнущие пироги... И ба-
бушка с белыми от муки руками, сосредоточенно орудующая у плиты. И ещё я
помню то нетерпеливое, но весьма приятное, ожидание, пока наши «жажду-
щие» ноздри не улавливали первые, изумительно «вкусные», тончайшие запахи
пекущихся пирогов…
Это всегда был праздник, потому что её пироги любили все. И кто-бы в
этот момент ни заходил, ему всегда находилось место за большим и гостепри-
имным бабушкиным столом. Мы всегда засиживались допоздна, продлевая
удовольствие за «чаепитным» столом. И даже когда наше «чаепитие» заканчи-
валось, никому не хотелось уходить, как будто вместе с пирогами бабушка
«впекала» туда частичку своей доброй души, и каждому хотелось посидеть ещё
и «погреться» у её тёплого, уютного домашнего очага.
Бабушка по-настоящему любила готовить, и что бы она ни делала, это
было необыкновенно вкусно всегда. Это могли быть сибирские пельмени, пах-
нущие так, что у всех наших соседей вдруг появлялась «голодная» слюна. Или
мои любимые вишнёво-творожные ватрушки, которые буквально таяли во рту,
оставляя надолго изумительный вкус тёплых свежих ягод и молока… И даже её

К оглавлению 28