Page 336 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

для Караффы, как я уже говорила, не имело значения, кем был стоящий перед
ним человек, единственно важным для Папы была ЕГО ВОЛЯ. А всё остальное
не имело значения. Поэтому, мне очень часто приходилось видеть весьма «по-
трёпанных» визитёров, суетливо старавшихся как можно быстрее покинуть
«кусачие» Папские покои...
В один из таких же, совершенно одинаковых «сумрачных» дней, я вдруг
решилась осуществить то, что уже давно не давало мне покоя — навестить
наконец-то зловещий Папский подвал... Я знала, что это наверняка было «чре-
вато последствиями», но ожидание опасности было во сто раз хуже, чем сама
опасность. И я решилась...
Спустившись вниз по узким каменным ступенькам и открыв тяжёлую, пе-
чально-знакомую дверь, я попала в длинный, сырой коридор, в котором пахло
плесенью и смертью... Освещения не было, но продвигаться дальше большого
труда не доставляло, так как я всегда неплохо ориентировалась в темноте.
Множество маленьких, очень тяжёлых дверей грустно чередовались одна за
другой, полностью теряясь в глубине мрачного коридора... Я помнила эти се-
рые стены, помнила ужас и боль, сопровождавшие меня каждый раз, когда
приходилось оттуда возвращаться... Но я приказала себе быть сильной и не
думать о прошлом. Приказала просто идти.
Наконец-то жуткий коридор закончился... Хорошенько всмотревшись в
темноту, в самом его конце я сразу же узнала узкую железную дверь, за кото-
рой так зверски погиб когда-то мой ни в чём не повинный муж... бедный мой
Джироламо. И за которой обычно слышались жуткие человеческие стоны и
крики... Но в тот день привычных звуков почему-то не было слышно. Более
того — за всеми дверьми стояла странная мёртвая тишина... Я чуть было не
подумала — наконец-то Караффа опомнился! Но тут же себя одёрнула —
Папа был не из тех, кто успокаивался или вдруг становился добрее. Просто, в
начале зверски измучив, чтобы узнать желаемое, позже он видимо начисто
забывал о своих жертвах, оставляя их (как отработанный материал!) на «ми-
лость» мучивших их палачей...
Осторожно приблизившись к одной из дверей, я тихонько нажала на ручку
— дверь не поддавалась. Тогда я стала слепо её ощупывать, надеясь найти
обычный засов. Рука наткнулась на огромный ключ. Повернув его, тяжёлая
дверь со скрежетом поползла внутрь... Осторожно войдя в комнату пыток, я
нащупала погасший факел. Огнива, к моему большому сожалению, не было.
— Посмотрите чуть левее... — раздался вдруг слабый, измученный голос.
Я вздрогнула от неожиданности — в комнате кто-то находился!.. Поша-
рив рукой по левой стене, наконец-то нащупала, что искала... При свете за-
жжённого факела, прямо передо мной сияли большие, широко распахнутые,
васильковые глаза... Прислонившись к холодной каменной стене, сидел измучен-
ный, прикованный широкими железными цепями, человек... Не в состоянии хо-
рошенько рассмотреть его лица, я поднесла огонь поближе и удивлённо от-
шатнулась — на грязной соломе, весь измазанный собственной кровью, сидел...

К оглавлению 332