Page 407 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

В страшном волнении проходили часы. Я уже буквально падала с ног... всё
ещё пробуя вызвать мою милую девочку. И тут появился Север...
— Ты напрасно пытаешься, Изидора. Он поставил на Анну свою защиту.
Я не знаю, как тебе помочь — она мне неизвестна. Как я уже говорил тебе, её
дал Караффе наш «гость», что приходил в Мэтэору. Прости, я не могу помочь
тебе с этим...
— Что ж, спасибо тебе за предупреждение. И за то, что пришёл, Север.
Он мягко положил руку мне на голову...
— Отдыхай, Изидора. Сегодня ты ничего не изменишь. А завтра тебе мо-
жет понадобиться много сил. Отдыхай, Дитя Света... мои мысли будут с то-
бой...
Последних слов Севера я почти уже не услышала, легко ускользая в при-
зрачный мир сновидений... где всё было ласково и спокойно... где жил мой отец
и Джироламо... и где почти всегда всё было правильно и хорошо... почти...

40. Изидора-6. Светодар

Мы со Стеллой ошеломлённо молчали, до глубины души потрясённые рас-
сказом Изидоры... Конечно же, мы наверняка были ещё слишком малы, чтобы
постичь всю глубину подлости, боли и лжи, окружавших тогда Изидору. И
наверняка наши детские сердца были ещё слишком добры и наивны, чтобы по-
нять весь ужас предстоящего ей и Анне испытания... Но кое-что уже даже нам,
таким малым и неопытным, становилось ясно. Я уже понимала, что то, что пре-
подносилось людям, как правда, ещё совершенно не означало, что это правдой
и было, и могло на самом деле оказаться самой обычной ложью, за которую,
как ни странно, никто не собирался наказывать придумавших её, и никто по-
чему-то не должен был за неё отвечать. Всё принималось людьми, как само со-
бой разумеющееся, все почему-то были этим совершенно довольны, и ничто в
нашем мире не становилось «с ног на голову» от возмущения. Никто не соби-
рался искать виновных, никому не хотелось доказывать правду, всё было спо-
койно и «безветренно», будто стоял в наших душах полный «штиль» доволь-
ства, не беспокоимый сумасшедшими «искателями истины», и не тревожимый
нашей уснувшей, забытой всеми, человеческой совестью...
Искренний, глубоко-печальный рассказ Изидоры омертвил болью наши
детские сердца, даже не давая времени очнуться... Казалось, не было предела
бесчеловечным мукам, причиняемым чёрствыми душами уродливых палачей
этой удивительной и мужественной женщине!.. Мне было искренне боязно и
тревожно, только лишь думая о том, что же ждало нас по окончании её потря-
сающего рассказа!..
Я посмотрела на Стеллу — моя воинственная подружка испуганно жалась
к Анне, не сводя с Изидоры потрясённо-округлившихся глаз... Видимо, даже её
— такую храбрую и несдающуюся — ошеломила людская жестокость. Да,
наверняка, мы со Стеллой видели больше, чем другие дети в свои 5-10 лет. Мы
уже знали, что такое потеря, знали, что означает боль... Но нам ещё предстояло
очень многое пережить, чтобы понять хоть малую часть того, что чувствовала

К оглавлению 403