Page 43 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

секунду он, получив сильный удар в грудь, отлетел от своей парты прямо к
доске и пролетев в воздухе около трёх метров, визжащим мешком шлёпнулся
на пол…
Я так никогда и не узнала, как у меня получился этот удар. Дело в том, что
Реми я совершенно не касалась — это был чисто энергетический удар, но как
я его нанесла, не могу объяснить до сих пор. В классе поднялся неописуемый
кавардак — кто-то с перепугу пищал… кто-то кричал, что надо вызвать скорую
помощь… а кто-то побежал за учительницей, потому что, какой бы он не был,
но это был именно её «искалеченный» сын. А я, совершенно ошалевшая от со-
деянного, стояла в ступоре и всё ещё не могла понять, как же, в конце концов,
всё это произошло…
Реми стонал на полу, изображая чуть ли не умирающую жертву, чем поверг
меня в настоящий ужас. Я понятия не имела, насколько сильным был удар, по-
этому не могла даже приблизительно знать, играет ли он, чтобы мне отомстить,
или ему по-настоящему так плохо. Кто-то вызвал скорую помощь, пришла учи-
тельница-мать, а я всё ещё стояла «столбом», не в состоянии говорить,
настолько сильным был эмоциональный шок.
— Почему ты это сделала? — спросила учительница.
Я смотрела ей в глаза и не могла произнести ни слова. Не потому, что не
знала, что сказать, а просто потому, что всё ещё никак не могла отойти от того
жуткого потрясения, которое сама же получила от содеянного.
До сих пор не могу сказать, что тогда увидела в моих глазах учительница.
Но того буйного возмущения, которого так ожидали все, не произошло или точ-
нее, не произошло вообще ничего... Она, каким-то образом сумела собрать всё
своё возмущение «в кулак» и, как ни в чём не бывало, спокойно велела всем
сесть и начала урок. Так же просто, как будто совершенно ничего не случилось,
хотя пострадавшим был именно её сын!
Я не могла этого понять (как не мог понять никто) и не могла успокоиться,
потому что чувствовала себя очень виноватой. Было бы намного легче, если бы
она на меня накричала или просто выгнала бы из класса. Я прекрасно понимала,
что ей должно было быть очень обидно за случившееся и неприятно, что сде-
лала это именно я, так как до этого она ко мне всегда очень хорошо относилась,
а теперь ей приходилось что-то поспешно (и желательно «безошибочно»!) ре-
шать в отношении меня. А также я знала, что она очень тревожится за своего
сына, потому что мы всё ещё не имели о нём никаких новостей.
Я не помнила, как прошёл этот урок. Время тянулось на удивление мед-
ленно и казалось, что этому никогда не будет конца. Кое-как дождавшись
звонка, я сразу же подошла к учительнице и сказала, что я очень и очень сожа-
лею о случившемся, но что я честно и абсолютно не понимаю, как такое могло
произойти. Не знаю, знала ли она что-то о моих странных способностях или
просто увидела что-то в моих глазах, но каким-то образом она поняла, что ни-
кто уже не сможет наказать меня больше, чем наказала себя я сама…
— Готовься к следующему уроку, всё будет хорошо, — только и сказала

учительница.

К оглавлению 39