Page 58 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

тех, кого оставляешь после себя, потому, что столько ещё хочется им ска-
зать, а изменить, к сожалению, уже ничего нельзя... Мне было очень её жаль,
такую милую, но беспомощную, и такую несчастную... И очень хотелось ей по-
мочь, только я, к сожалению, не знала — как?
На следующий день я спокойно возвращалась домой от своей подруги, с
которой мы обычно вместе занимались игрой на фортепиано (так как своего у
меня в то время ещё не было). Как вдруг, почувствовав какой-то странный внут-
ренний толчок, я ни с того, ни с сего, свернула в противоположную сторону и
пошла по мне совершенно незнакомой улице... Шла я недолго, пока не остано-
вилась у очень приятного домика, сплошь окружённого цветником. Там внутри
двора на маленькой игровой площадке сидела грустная, совершенно крошечная
девочка. Она была скорее похожа на миниатюрную куклу, чем на живого ре-
бёнка. Только эта «кукла» почему-то была бесконечно печальной... Сидела она
совершенно неподвижно и выглядела ко всему безразличной, как будто в тот
момент окружающий мир для неё просто не существовал.
— Её зовут Алина, — прошелестел внутри меня знакомый голос, — пожа-
луйста, поговори с ней...
Я подошла к калитке и попробовала открыть. Ощущение было не из при-
ятных — как будто я насильно врывалась в чью-то жизнь, не спрашивая на это
разрешения. Но тут я подумала о том, какой же несчастной должна была быть
бедная Вероника и решила рискнуть. Девчушка подняла на меня свои огром-
ные, небесно-голубые глаза, и я увидела, что они наполнены такой глубокой
тоской, какой у этого крошечного ребёнка просто ещё никак не должно было
быть. Я подошла к ней очень осторожно, боясь спугнуть, но девочка совер-
шенно не собиралась пугаться, только с удивлением на меня смотрела, как
будто спрашивая, что мне от неё нужно.
Я подсела к ней на край деревянной перегородки и спросила, почему она
такая грустная. Она долго не отвечала, а потом, наконец, прошептала сквозь
слёзы:
— Меня мама бросила, а я её так люблю... Наверное, я была очень плохой,
и теперь она больше не вернётся.
Я растерялась. Да и что я могла ей сказать? Как объяснить? Я чувствовала,
что Вероника находится со мной. Её боль буквально скрутила меня в твёрдый
жгучий болевой ком и жгла так сильно, что стало тяжело дышать. Мне так хо-
телось им обеим помочь, что я решила — будь что будет, а не попробовав, не
уйду. Я обняла девчушку за её хрупкие плечики, и как можно мягче сказала:
— Твоя мама любит тебя больше всего на свете, Алина и она просила меня
тебе передать, что она тебя никогда не бросала.
— Значит, она теперь живёт с тобой? — ощетинилась девчушка.
— Нет. Она живёт там, куда ни я, ни ты не можем пойти. Её земная жизнь
здесь с нами кончилась, и она теперь живёт в другом, очень красивом мире, из
которого может тебя наблюдать. Но она видит, как ты страдаешь и не может
отсюда уйти. А здесь она уже находиться дольше тоже не может. Поэтому ей

нужна твоя помощь. Ты хотела бы ей помочь?

К оглавлению 54