Page 59 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

— А откуда ты всё это знаешь? Почему она разговаривает с тобой?!.
Я чувствовала, что пока ещё она мне не верит и не хочет признавать во мне
друга. И я никак не могла придумать, как же объяснить этой маленькой, нахох-
лившейся, несчастной девчушке, что существует «другой», далёкий мир, из ко-
торого, к сожалению, нет возврата сюда. И что её любимая мама говорит со
мной не потому, что у неё есть выбор, а потому, что мне просто «посчастливи-
лось» быть немножечко «другой», чем все остальные…
— Все люди разные, Алинушка, — начала я. — Одни имеют талант к ри-
сованию, другие к пению, а вот у меня такой особый талант к разговору с теми,
которые ушли из нашего с тобой мира уже навсегда. И твоя мама говорит со
мной совсем не потому, что я ей нравлюсь, а потому, что я её услышала, когда
больше никто её услышать не мог. И я очень рада, что хоть в чём-то могу ей
помочь. Она тебя очень любит и очень страдает оттого, что ей пришлось уйти…
Ей очень больно тебя оставлять, но это не её выбор. Ты помнишь, она тяжело и
долго болела? — девочка кивнула. — Вот эта болезнь и заставила её покинуть
вас. А теперь она должна уйти в свой новый мир, в котором она будет жить. И
для этого она должна быть уверена, что ты знаешь, как она тебя любит.
Девочка грустно на меня посмотрела и тихо спросила:
— Она живёт теперь с ангелами?.. Папа мне говорил, что она теперь живёт
в таком месте, где всё, как на открытках, что мне дарят на рождество. И там
такие красивые крылатые ангелы... Почему она не взяла меня с собой?..
— Потому, что ты должна прожить свою жизнь здесь, милая, а потом ты
тоже пойдёшь в тот же мир, где сейчас твоя мама.
Девочка засияла.
— Значит, там я её увижу? — радостно пролепетала она.
— Конечно, Алинушка. Поэтому ты должна быть всего лишь терпеливой
девочкой и помочь твоей маме сейчас, если ты её так сильно любишь.
— Что я должна делать? — очень серьёзно спросила малышка.
— Всего лишь думать о ней и помнить её, потому, что она видит тебя. И
если ты не будешь грустить, твоя мама наконец-то обретёт покой.
— Она и теперь видит меня?— спросила девочка и её губки начали преда-
тельски дёргаться.
— Да милая.
Она на какой-то миг замолчала, как бы собираясь внутри, а потом крепко
сжала кулачки и тихо прошептала:
— Я буду очень хорошей, милая мамочка… ты иди… иди пожалуйста… Я
тебя так люблю!..
Слёзы большими горошинами катились по её бледным щёчкам, но лицо
было очень серьёзным и сосредоточенным… Жизнь впервые наносила ей свой
жестокий удар и казалось, будто эта маленькая, так глубоко раненная девчушка
вдруг совершенно по-взрослому что-то для себя осознала и теперь пыталась се-
рьёзно и открыто это принять. Моё сердце разрывалось от жалости к этим двум
несчастным и таким милым существам, но я, к сожалению, ничем больше не

К оглавлению 55