Page 195 - UM

С т р а н и ц а | 194

Глава 9
СЕМЕРО, ЖЕЛАВШИХ ИЗМЕНИТЬ МИР

Жил в Киле после войны бравый мужчина, врач социального страхования, судебный
эксперт, бонвиван по имени Фриц Саваде. В конце 1959 года таинственный голос
предупредил доктора, что правосудию придется его арестовать. Он бежал, восемь дней
скрывался, потом сдался властям. Оказалось, что в действительности это был
оберштурмбанфюрер СС Вернер Гейде. Профессор Гейде был медицинским
организатором программы эвтаназии, в результате которой к 1941 году было
уничтожено 200 тысяч немцев, и которая послужила прологом для последующего
уничтожения в концлагерях иностранных граждан.

В связи с его процессом М. Ноберкур, французский журналист и блестящий историк
нацизма, писал: «Дело Гейде, как и многие другие дела нацистов, напоминает айсберг –
видна лишь наименьшая часть. Эвтаназия слабых, неизлечимых, массовое
уничтожение целых общин, способных загрязнить „чистоту германской крови“ – эта
тяжелая, печальная „обязанность“ осуществлялась с патологической яростью, с чуть ли
не религиозной убежденностью, близкой к одержимости. Это было замечено не только
многими наблюдателями-неспециалистами послевоенных нацистских процессов, но и
учеными и медицинскими авторитетами, отнюдь не склонными принимать
мистификации за улики. Очень многие в конце концов приходили к выводу, что
политические страсти – слишком слабое объяснение происходящего. Напрашивается
вывод, что между столькими начальниками и исполнителями, между Гиммлером и
последним палачом-охранником концлагеря существовала своеобразная мистическая
связь и реальная общность» (М. Ноберкур в еженедельнике «Карфур» 6 января 1960
года.). Далее он продолжил: «Постепенно напрашивается гипотеза о существовании
общины посвященных, о посвящении, служившем неявной подкладкой нацизма. О
поистине демоническом посвящении, существовании тайных догм, гораздо более
разработанных, чем элементарные, примитивные доктрины „Майн Кампф“ или „Мифа
XX века“. Такое посвящение определенно должно было иметь свои ритуалы. Мы не
нашли их следов. Однако их существование кажется бесспорным (повторяем – ученым,
медикам) анализирующим нацистскую патологию».

Утверждения Ноберкура льют воду на нашу странную мельницу. Однако мы не думаем,
что речь идет о существовании единого тайного общества, хорошо организованного и
разветвленного. Нет, не было ни целостного учения, ни совокупности органически
связанных друг с другом ритуалов. Напротив, множественность и отсутствие связи
кажутся нам характерными для нацистского подполья Германии, которое мы
попытаемся описать. Дело в том, что единство и связность в любом начинании, даже
мистическом, кажутся необходимыми человеку Запада, вскормленному позитивизмом
и картезианством. Однако напомним и себе и читателю, что исследуя нацизм, мы
оказываемся не на нашем Западе, мы перемещаемся в другое место, на «ту сторону». Да,
необычайно большое число и членов нацистской партии и ее неформальных неофитов
действовали так, будто подчинялись одним и тем же указаниям. Да, была общность