Page 22 - Зеркало моей души, Том 1

Николай Левашов «Зеркало моей души». Том 1.

трудно тянуть бредень по глубине.

Раки выходили из своих норок ближе к вечеру, когда Солнце начинает
прятаться за горизонтом. Поэтому у нас было час-полтора, пока на зеркало пруда
не опускалась ночь, когда невозможно уже ничего увидеть. Поэтому мы обычно,
быстро размотав бредень, приступали к ловле. Кто-то из нас шёл с бреднем у
самого берега, а кто-то тащил другой конец бредня по глубине. Пройдя с
развёрнутым бреднем немного вдоль берега, мы начинами медленно заходить
дальним концом к берегу, стараясь чтобы не было свободной воды между
ближним концом бредня. Если не было в воде коряг или чего-нибудь ещё,
удавалось не допустить, чтобы рыба и раки, попавшие в невод, смогли
ускользнуть и тогда мы вытаскивали на берег богатый улов и рыбы, и раков.
Сделав несколько таких заходов с бреднем, мы добывали пару вёдер хорошей
рыбы и мешок раков.
Дотащив всё это до дома, мы по-братски всё делили, и почти каждый вечер
у нас было по ведру рыбы и по полмешка раков, которых тут же варили в
большой кастрюле-выварке и потом все вместе садились за большим столом, за
которым помещались все и начинали поедать только что сваренных раков! И так
было почти каждый день в то замечательное лето. И это лето запомнилось всем
именно из-за раков, которых мы уничтожали в огромных количествах, и никто
не боялся, что может «объесть» другого, так как полакомиться раками
получалось очень уж часто.
Вообще-то летний месяц в Кундрючке (так мы коротко называли хутор
Кундрюченский) был всегда для всех нас особенным. Мы отдыхали от своей

раскалённой летом квартиры-хрущёвки на почти девственной природе русской
деревни и проводили время вместе с нашими двоюродными и троюродными
сёстрами и братьями. Хутор Кундрюченский был единственной точкой нашего
пересечения, и только там мы могли общаться с друг другом. В то время у нас
дома не было телефона, контакты поддерживала мама через письма и
периодические разговоры по телефону, когда нужно было идти на почту и
ожидать соединения в переговорном зале и, прождав иногда соединения час-
полтора, быстро заскакивать в указанную телефонисткой кабину и чаще всего
при весьма плохой слышимости, кричать что-нибудь в трубку, и не выяснив
толком ничего, услышать в трубке голос телефонистки, предупреждающий о
том, что осталась минута разговора…
Так что, единственной возможностью пообщаться со своими ближайшими
родственниками по материнской линии были поездки во время летних каникул в
деревню к бабушке. При доме был довольно большой сад, размером почти с
гектар, что было большой редкостью в советское время. Сад был разбит моим
прадедом, который до самой своей смерти в 1974 году держал сад в идеальном
состоянии; земля в саду была всегда очищена от травы, стволы деревьев всегда
были покрашены известью. Дедушка Серёжа (так мы звали своего прадеда) был
селекционером, прививал на одно дерево несколько сортов яблок и груш.
Помню, как можно было увидеть на плодовых деревьях целлофановые пакеты,
завязанные вокруг каждой завязи плодов. Он же разбил и великолепный парк,

К оглавлению 22