Page 330 - Откровение. Детство

Светлана де Роган-Оболенская-Левашова «Откровение». Детство

шума за дверью и поняла, что... спала! Как же могло, случится такое?!. Как я
вообще могла уснуть??? Но видимо, наше несовершенное человеческое тело, в
какие-то самые тяжкие жизненные моменты, не подчиняясь нашим жела-
ниям, защищалось само, чтобы выжить. Вот так и я, не в силах переносить
более страдания, просто «ушла» в покой, чтобы спасти свою умирающую
душу. А теперь уже было поздно — за мной пришли, чтобы проводить меня на
казнь моего отца...
Утро было светлое и ясное. По чистому голубому небу высоко плыли куд-
рявые белые облака, солнце вставало победно, радостно и ярко. День обещал
быть чудесным и солнечным, как сама наступающая весна! И среди всей этой
свежей, пробуждавшейся жизни, только моя измученная душа корчилась и
стонала, погрузившись в глубокую, холодную, беспросветную тьму... Посере-
дине залитой солнцем небольшой площади, куда меня привёз крытый экипаж,
высился заранее сложенный, «готовый к употреблению», огромный костёр...
Внутренне содрогаясь, я смотрела на него, не в состоянии отвести глаза. Му-
жество покидало меня, заставляя бояться. Я не желала видеть происходящее.
Оно обещало быть ужасным...
Площадь постепенно заполнялась хмурыми, заспанными людьми. Их,
только проснувшихся, заставляли смотреть чужую смерть, и это не достав-
ляло им слишком большого удовольствия... Рим давно перестал наслаждаться
кострами инквизиции. Если в начале кого-то ещё интересовали чужие муки, то
теперь, несколько лет спустя, люди боялись, что завтра на костре мог ока-
заться любой из них. И коренные римляне, пытаясь избежать неприятностей,
покидали свой родной город... Покидали Рим. С начала правления Караффы в
городе оставалось всего лишь около половины жителей. В нём, по возможно-
сти, не желал оставаться ни один более или менее нормальный человек. И это
легко было понять — Караффа не считался ни с кем. Будь то простой человек
или принц королевской крови (а иногда даже и кардинал его святейшей
церкви!..) — Папу не останавливало ничто. Люди для него не имели ни ценно-
сти, ни значения. Они были всего лишь угодны или не угодны его «святому»
взору, ну, а остальное уже решалось предельно просто — «не угодный» человек
шёл на костёр, а его богатство пополняло казну его любимой, святейшей
церкви...
Вдруг я почувствовала мягкое прикосновение — это был отец!.. Стоя, уже
привязанным, у кошмарного столба, он ласково прощался со мной...
— Я ухожу, доченька... Будь сильной. Это всего лишь переход — я не по-
чувствую боли. Он просто хочет сломать тебя, не позволяй ему, радость
моя!.. Мы скоро встретимся, ты ведь знаешь. Там больше не будет боли. Там
будет только свет...
Как бы мне не было больно, я смотрела на него, не опуская глаз. Он снова
помогал мне выстоять. Как когда-то давно, когда я была совсем ещё малыш-
кой и мысленно искала его поддержку... Мне хотелось кричать, но душа мол-
чала. Будто в ней не было больше чувств, будто она была мертва.

Палач привычно подошёл к костру, поднося смертоносное пламя. Он делал

К оглавлению 326