Page 22 - UM

С т р а н и ц а | 21

марсиан. Саймон Ньюкомб нашел совершенно естественным, что один медиум
материализует раковины из Тихого океана. Вторжение ирреальной фантастики
опрокидывает исследователей реальной действительности.

Но старая гвардия позитивизма пытается противостоять этому потоку. И во имя
Истины, во имя Реальности она отказывается от всего разом: от Х-лучей и эктоплазмы,
от атомов и душ умерших, от четвертого состояния материи и от марсиан. Так между
фантастикой и реальностью разыгрывается сражение – зачастую абсурдное, слепое,
беспорядочное, которое случается всякий раз во всех формах мысли, во всех областях:
литературной, социальной, философской, моральной, этической. Порядку суждено
восстановиться именно в физической науке, и не путем регрессии или каких-либо
удалений, но посредством восхождения на высшую ступень. Именно в физике
рождаются новые концепции. Этим мир обязан усилиям таких титанов, как Ланжевен,
Перрен, Эйнштейн. Появляется новая, менее догматичная наука. Открываются новая
реальность. Как и во всяком большом романе, в итоге не оказывается ни добрых, ни
злых.

Где же мы сегодня? Открыты почти все двери здания науки, но физика уже почти без
стен: собор, весь состоящий из стекла, где отражаются отблески иного, бесконечно
близкого мира.

Материя, как и дух, заключает в себе неисчерпаемую энергию и неисчислимые
возможности. Логика «здравого смысла» более не существует. В новой физике одна и
та же теорема может быть одновременно и верной, и ложной. «А х В» больше не равно
«В х А». Одна и та же сущность может быть и конечной, и бесконечной. Границы
возможного уже не определяются одной лишь физикой.

Один из самых удивительных признаков открытости физики – это введение такого
понятия, как «странность». Речь вот о чем. В начале XX века наивно полагали, что для
определения частицы достаточно двух, самое большее – трех чисел, обозначающих ее
массу, электрический заряд и магнитный момент. Для более полного описания
частицы потребовалось добавить еще одну величину, которую назвали «спин».
Вначале думали, что эта величина соответствует периоду обращения частицы вокруг
самой себя, – нечто такое, что, например, для планеты Земля соответствовало бы
24-часовому периоду, регулирующему смену дня и ночи. Но заметили, что никакое
упрощенное объяснение такого рода не годится. Спин – это просто спин, количество
энергии, связанное с частицей. Математически он представляется как вращение, без
того. чтобы в частице на самом деле что-то вращайтесь.

В научных трудах, принадлежащих, в частности, проф. Луи де Бройлю, лишь отчасти
раскрыта тайна спина. Но неожиданно убедились, что между тремя известными
частицами – протоном, электроном, нейтроном (а также их зеркальными
отражениями: антипротоном, позитроном, антинейтроном) – существуют добрых три
десятка других частиц. Космические лучи – гигантские ускорители – производят их в
огромном количестве. Однако, чтобы описать эти частицы, обычных четырех единиц
измерения – массы, заряда, магнитного момента, спина – недостаточно. Требуется