Page 109 - UM

С т р а н и ц а | 108

***

Позвольте нам закончить этот этюд об истории рассказом молодого американского
писателя-фантаста Уолтера М. Миллера. Обнаружив его, мы с Бержье испытали чувство
глубокого торжества. Испытаете ли и вы нечто подобное?

Глава 5* ГИМН В ЧЕСТЬ СВЯТОГО ЛЕЙБОВИЧА (Уолтер М. Миллер)

Не будь этого пилигрима, внезапно появившегося среди пустыни, где брат Фрэнсис
Джерард из Юты совершал свой ритуальный великий пост, наш герой никогда не
обнаружил бы священный документ. Фрэнсису впервые довелось увидеть пилигрима, в
соответствии с лучшей традицией опоясанного набедренной повязкой, но молодому
монаху достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться в том, что это настоящий
пилигрим. Это был старик; он шел, неуклюже прихрамывая и опираясь на
классический посох; в его спутанной бороде виднелись вокруг подбородка желтые
пятна, а на плече он нес маленький бурдюк. Обутый в сандалии, с головой, прикрытой
огромной шляпой, он был опоясан обрывком мешковины, изрядно потрепанным и
грязным. Это и было все его одеяние. Спускаясь с северного склона по каменистой
тропинке, он фальшиво насвистывал. Казалось, он направляется к аббатству Братьев
Лейбовича, в десятке километров к югу.

Заметив молодого монаха в каменистой пустыне, пилигрим перестал свистеть и
принялся с любопытством разглядывать монашка. Брат Фрэнсис боялся нарушить
обет молчания, предписываемого его орденом в дни поста; поспешно отведя взгляд, он
продолжал свою работу, состоявшую в сооружении насыпи из больших камней для
защиты своего временного жилища от волков.

Немного ослабевший после десяти дней исключительно строгого поста (он питался
одними только ягодами кактуса), молодой монах, продолжая работу, почувствовал
головокружение. Уже в течение некоторого времени ему казалось, что местность
пляшет перед его глазами и вокруг плавают черные пятна; он даже спрашивал себя, не
простой ли мираж это бородатое видение, не вызвано ли оно голодом… но пилигрим
сам не замедлил рассеять его сомнения:

– Привет! – весело окликнул он монаха приятным и мелодичным голосом.

Так как обет молчания не позволял отвечать, монах, склонившись к земле, ограничился
скромной улыбкой. – Эта дорога ведет прямо в аббатство? – спросил старик. Продолжая
смотреть в землю, послушник утвердительно кивнул, потом наклонился, чтобы
поднять руками кусочек белого камня, напоминавшего мел.

– А что вы делаете со всеми этими камнями? – продолжал пилигрим, приближаясь к
нему.

Брат Фрэнсис поспешно опустился на колени, чтобы начертать на широком плоском
камне слова «Одиночество и Молчание». Если бы пилигрим умел читать – что было,,
однако, невероятно с точки зрения статистики, – он мог бы таким образом понять, что