Page 242 - UM

С т р а н и ц а | 241

***

Мне исполнилось семь лет. Моя мать мыла посуду на кухне, а я вертелся рядом, что-то
болтая. Мать взяла тряпку, чтобы стереть жир с тарелок, и вдруг вспомнила, что ее
подруга Раймона называет эту тряпку «перемывалкой». В ту же секунду я сказал:
"Раймона называет это «перемывалкой», а потом смешался. Наверное я бы забыл об
этом инциденте, если бы моя мать довольно часто не напоминала мне о нем, словно
соприкоснувшись с великой тайной и почувствовав в порыве радости, что на
мгновение я «был ею», что означало для нее более чем обычное доказательство моей
любви.

Мне хорошо известно, что следует думать о совпадениях, даже о тех
привилегированных совпадениях, которые Юнг называет «многозначительными», но
все же мне кажется, что каждый из нас, пережив аналогичные моменты с очень
дорогим другом или со страстно любимой женщиной, невольно пожелает выйти за
пределы понятия совпадения и осмелится прийти к магическому пониманию.

Что же произошло на кухне в день моего семилетия? Думаю, что без моего ведома (по
причине неощутимого удара, бесконечно малого сотрясения, сравнимого с легкой
волной, заставляющей упасть предмет, уже давно находящийся в состоянии
неустойчивого равновесия, бесконечно малого сотрясения, вызванного чистой
случайностью) неожиданно начал действовать находящийся во мне таинственный
механизм, ставший бесконечно чувствительным благодаря тысячам и тысячам
порывов любви, этой простой, сильной, исключительной детской любви. Этот-то
механизм, совершенно новый и совершенно готовый, находящийся в молчаливой
области моего мозга, на кибернетическом заводе Спящей Красавицы, увидел мою мать.
Он ее увидел, сосредоточился на ней и классифицировал все грани ее мысли, ее сердца,
ее настроения, ее чувств; он познал ее сущность и всю ее судьбу до этого мгновения. С
быстротой, превышающей скорость света, он зарегистрировал все ассоциации чувств и
мыслей, промелькнувшие в сознании моей матери со дня ее рождения, и, наконец,
дошел до последней ассоциации – до тряпки, Раймоны и «перемывалки». И тогда я
выразил результат работы этого механизма, выполненной с такой безупречной
быстротой, что ее отражение пронизало меня, не оставив следа, как космические лучи,
пронизывающие нас, не вызывают никакого ощущения. Я сказал: "Раймона это
называет «перемывалкой». Потом механизм остановился, или я перестал его
воспринимать после того, как воспринимал в течение одной миллиардной доли
секунды, и смутился на фразе, начатой перед этим, прежде, чем время остановилось
или ускорилось во всех направлениях – прошлом, настоящем или будущем.