Page 120 - UM

С т р а н и ц а | 119

Электрон. Но что нам с ним тогда делать? Куда мы его денем? На главный алтарь,
может быть?

– Не знаю, – нервно ответил Фрэнсис. – Не знаю, чем был Электрон, и для чего он мог
служить. Я только глубоко убежден, что такая вещь должна была существовать в
определенную эпоху – вот и все.

Разразившись издевательским смехом, Иеракс-иконоборец вернулся к своей работе.
Этот инцидент опечалил брата Фрэнсиса, но не заставил отказаться от давно
вынашиваемого плана. Как только он усвоил те немногие сведения, которые смог
найти в монастырской библиотеке и которые касались утраченного искусства, он
набросал несколько предварительных проектов плана, который собирался
воспроизвести на своем пергаменте. Сама схема была воспроизведена его заботами
такой, как она выглядела на подлинном документе, хотя ему и не удалось понять ее
значения. Для схемы он употребил черные чернила и цветные – для воспроизведения
цифр и надписей на плане. Он решил также покончить со скупостью и геометрической
монотонностью своей копии, украшая ее голубыми херувимами, зеленеющими
папоротниками, золотыми плодами и разноцветными птицами, вившимися искусной
змейкой. Вверху своего произведения он сделал символическое изображение Святой
Троицы, а внизу, для симметрии – кольчугу, служившую эмблемой ордена. Механизм
транзисторного контроля блаженного Лейбовича оказался таким образом
возвеличенным, как и полагалось, и многое говорил одновременно и уму, и глазу.

Когда он закончил свой предварительный эскиз, он скромно передал его брату
Хорцеру.

– Я замечаю, – сказал старый монах, в тоне которого слышались угрызения совести, –
что эта работа отнимает у вас гораздо больше времени, чем я сначала предполагал… Но
это не имеет значения, продолжайте. Рисунок красив, действительно очень красив. –
Спасибо, брат мой.

– Я узнал, – доверительно сказал брат Хорцер, – что решено ускорить необходимые
формальности для канонизации блаженного Лейбовича. И, вероятно, наш
преподобный отец чувствует себя сейчас гораздо спокойнее насчет известного нам
дела.

Конечно, все были в курсе насчет этой важной новости. Причисление Лейбовича к лику
блаженных было уже давно свершившимся фактом, но последние формальности для
того, чтобы сделать его святым, могли отнять еще много лет. Кроме того, всегда были
основания опасаться, что Адвокат дьявола найдет какую-нибудь причину, которая
сделает невозможной предполагаемую канонизацию.

Через много месяцев брат Фрэнсис принялся наконец за работу над своим прекрасным
пергаментом, любовно выводя арабские сложные волюты и элегантные украшения с
золотыми листками. Это, действительно, была работа, требовавшая многих лет, чтобы
быть доведенной до благополучного конца. Глаза копииста, естественно, подвергались
тяжкому испытанию, и он был вынужден порой прерывать свой труд на долгие недели