Page 121 - UM

С т р а н и ц а | 120

из страха, что промах, вызванный усталостью, все испортит. Тем не менее, его
произведение понемногу обретало форму и начинало отличаться такой великой
красотой, что все монахи аббатства толпились вокруг, с восхищением его разглядывая.
И только скептик Иеракс продолжал критиковать Фрэнсиса.

– Я спрашиваю себя, – говорил он, – почему бы вам не посвятить свое время более
полезной работе? Этой полезной работой он считал то, что делал сам – абажуры из
раскрашенного пергамента для масляных ламп в часовне. Тем временем брат Хорцер
захворают и очень быстро стал слабеть. В первые дни нового года братья отслужили по
нему заупокойную мессу и предали его прах земле. Аббат избрал брата Иеракса
преемником покойного для надзора за переписчиками, и завистник тотчас этим
воспользовался, чтобы приказать брату Фрэнсису прекратить работу над шедевром.

– Пришло время, – сказал он, – покончить с этим ребячеством. Теперь вас следует
перевести на изготовление абажуров.

Спрятав в надежное место плод своих бдений, брат Фрэнсис повиновался, не отвечая на
упреки. Отделывая свои абажуры, он находил утешение в мысли о том, что все мы
смертны… Нет сомнений, что когда-нибудь душа брата Иеракса отправится в рай,
чтобы присоединиться к душе брата Хорцера – ведь в конце концов зал переписчиков
никогда не был ничем иным, как коридором, ведущим в вечную жизнь. Тогда, если
будет угодно, ему позволят возобновить прерванную работу над своим шедевром.

Однако божественное провидение вмешалось задолго до смерти брата Иеракса.
Следующим летом епископ, восседающий на спине мула, прибыл в сопровождении
большой свиты к дверям монастыря. Новый Ватикан, как он сообщил, поручил ему
быть адвокатом канонизации Лейбовича, и он прибыл, чтобы получить у отца-аббата
все сведения, способные помочь ему в этой миссии; в частности, он желал бы получить
разъяснение о земном явлении блаженного, которым он облагодетельствовал некоего
брата Фрэнсиса Джерарда из Юты.

Как и следовало ожидать, посланец Нового Ватикана был горячо принят. Его поселили
в помещении, предназначенном для проезжающих прелатов, и приставили к нему
шестерых молодых монахов для удовлетворения малейших его желаний. Для него
откупорили самые лучшие бутылки, зажарили самых нежных птиц и даже дошли до
того, что позаботились о его развлечениях, нанимая для него каждый вечер
нескольких скрипачей и целую группу клоунов.

Епископ уже три дня был в монастыре, когда добрый аббат велел предстать перед ним
брату Фрэнсису.

– Преосвященный Симоне желает вас видеть, – сказал он. – Но если вы осмелитесь дать
волю своему воображению, мы сделаем из вас жильные струны для скрипки, выбросим
ваш скелет волкам, а ваши кости будут похоронены в неосвященной земле… Теперь,
сын мой, идите с миром: его преосвященство вас ждет.