Page 80 - UM

С т р а н и ц а | 79

Будем сигнализировать, сигнализировать – и в один прекрасный день обнаружим, что
нечто подает нам знак…

***

Нужно пересмотреть саму структуру. Чарлз Форт почувствовал, что в нем трепещут
многочисленные теории с крыльями Ангела Странности. Он видит Науку, как вполне
цивилизованный автомобиль, мчащийся по автостраде. Но с каждой стороны. этой
чудесной дороги, сверкающей битумом и неоном, тянется дикая местность, полная
чудес и тайн. Стоп! Посмотрите на местность по сторонам! Съезжайте с дороги!
Делайте зигзаги! Нужно делать крупные, беспорядочные, клоунские жесты, какие
делают, пытаясь освободить автомобиль. Неважно, что можно сойти за чудака, – дело
срочное. Чарлз Форт, отшельник из Бронкса, считает, что должен как можно быстрее и
эффективнее совершить некоторое количество совершенно необходимых
«обезьянств».

Убежденный в важности своей миссии и освобожденный от своей документации, он
стал собирать на трехстах страницах лучшие из своих взрывных материалов.
«Истратьте на меня ствол секвойи, перелистайте мне страницы меловых утесов,
умножьте мне все в тысячу раз и замените мою ничтожную нескромность
титанической манией величия – только тогда я смогу написать с тем размахом,
которого требует мой предмет».

Он написал свою первую работу, «Книгу проклятых», где, как он говорит, «предложено
некоторое количество опытов в области структуры сознания». Эта работа вышла в
Нью-Йорке в 1919 году. Она произвела революцию в интеллектуальных кругах. До
первых демонстраций дадаизма и сюрреализма Чарлз Форт ввел в Науку то, что Тзара,
Бретон и их последователи ввели в искусство и литературу: блистательный отказ
играть в игру, где все мошенничают, яростное заявление о том, что «есть иное».
Огромное усилие, быть может, не для того, чтобы осмыслить реальность во всей
совокупности, но для того, чтобы помешать осмысливать реальность в фальшивых
связях. Существенный разрыв. «Я – слепень, тревожащий сознание, чтобы не дать ему
спать».

«Книга проклятых»? Золотая жила для плывущих под парусами!", – заявил Джон
Уинтерич. «Одно из уродств литературы», – написал Эдвард Пирсон. Для Вена Гехта
Форт – «апостол исключения и жрец-мистификатор невероятного». Тем не менее,
Мартин Гарднер признавал, что «его сарказмы вполне гармонируют с самой ценной
критикой Эйнштейна и Рассела». Джон В. Кэмпбелл уверяет, что «в этом произведении
есть зародыши по меньшей мере шести новых наук». «Читать Чарлза Форта – это все
равно, что мчаться верхом на комете», – признается Мэйнард Шепли, а Теодор Драйзер
видит в нем «самую крупную фигуру после Эдгара По».